История идёт по спирали - когда-то такое уже было . . . . .
Великие реформаторы и авантюристы: Джон Лоу - финансовый пророк или отпетый мошенник?
Утверждение о том, что талантливый человек талантлив во всем, еще в XVII веке, давшем миру Джона Лоу, считалось "locus communis" - "общим местом". Но что поделаешь, если столь банальная истина является лучшей характеристикой Beau Law, щеголя Лоу, как называли его друзья. Есть, правда, и другой трюизм: "Удачливый человек – удачлив во всем", который тоже в полной мере можно отнести к этому удивительному шотландцу, вошедшему в жизнь блестящим повесой, прожившим ее министром финансов самой могущественной страны континентальной Европы, и закончившим свой путь в изгнании, под градом очных и заочных проклятий.
Но поначалу Джону страшно везло. Ему везло в отношениях с женщинами – его любили красавицы. Он был сказочно удачлив за ломберным столом и при игре в кости. Ему повезло даже на дуэли, когда убили не его, а убил он. Сомнительное везение, конечно, но смертную казнь ему заменили тюрьмой, из которой ему посчастливилось бежать, спрыгнув с 30-футовой высоты, лишь немного повредив ногу. Однако Джон Лоу остался в истории не просто как удачливый бретер и картежник, а финансист и предприниматель, на века опередивший свое время. История умалчивает о том, почему этого прирожденного счастливчика с ранней юности привлекал мир финансов, но то, что он чувствовал себя в нем, как рыба в воде, признают и критики, и поклонники его своеобразных талантов.
Родина Лоу – Шотландия, в полном соответствии с истиной, гласящей, что "пророка нет в отечестве своем", его монетарные теории не приняла. А зря. Он первым выдвинул идею о том, что настоящие деньги – это вовсе не тяжелые кругляшки из благородных металлов, а формально ничего не стоящие кредитные бумаги, выпускаемые банком в соответствии с потребностями королевства. Лоу оказался пророком, заявив однажды, что "использование банков – лучший способ для увеличения количества денег". Именно эта мысль нашла самый живой отклик во Франции, изнывавшей под бременем долгов, оставленных ей Людовиком XIV, королем-солнцем. В Париже Лоу очутился вместе с красавицей англичанкой Катрин Сеньер, сбежавшей от опостылевшего мужа, чтобы участвовать во всех рискованных операциях Джона. И удивительно, но этим иностранцам, пусть и обладающим острым умом, искрометным юмором, и изысканными манерами, в два года удалось стать самыми доверенными людьми первого лица Франции – могущественного регента Филиппа Орлеанского.
Герцог дал Джону на откуп всю финансово-кредитную систему страны и не пожалел. Поначалу не пожалел… Никто иной как Джон Лоу создает первое в мире полноценное акционерное кредитное учреждение – Всеобщий Банк, который начал выпускать банкноты, по сути, представляющие бессрочные долговые обязательства. Они очень быстро пробрели такую популярность, что, вопреки всякой галльской логике, показались скуповатым французам предпочтительнее серебряных и золотых монет. Лоу удалось выкупить чудовищные королевские долги Франции. При нем не просто оживились торговля и производство в государстве, разоренном бесшабашным Людовиком XIV, твердо уверенным, что государство – это он сам и ничто более. При Лоу королевство вступило в пору подлинного процветания. Но это стало и началом самой большой финансово-политической авантюры Джона Лоу, и его личностным крахом как крупнейшего европейского дельца.
Бывшему бретеру и игроку однажды стало невыносимо тесно в его собственном дворце генерального контролера Франции, и он создал новое гигантское предприятие – "Компанию Двух Индий". Планы грандиозные – колонизация долины реки Миссисипи, принадлежавшей в то время Франции. Кстати, именно Лоу заложил город, назвав его в честь своего патрона, – Новым Орлеаном. Как мы знаем, спустя века, самый необычный город США почти мистически повторил судьбу своего основателя. "Компания Двух Индий", на деле, быстро превратилась в столь хорошо знакомую нам финансовую пирамиду. Правда, в отличие от печально знаменитой МММ или нашего доморощенного общества "Вахид", Джон Лоу действовал куда с большим размахом и фантазией. Объединив капиталы Компании и Всеобщего Банка, он начал выпуск акций, которые реализовывал за банкноты. Те самые бумажные деньги, которые сам же печатал в огромных количествах. Но акции должны были быть привлекательными в глазах французов, и здесь Лоу оказался неподражаемым, став первым, а, может быть, и до сих пор лучшим, пиарщиком мира.
Явно ощущался недостаток добровольных переселенцев в Америку, но хитрый шотландец партиями отправлял туда воров, бродяг, проституток, вообще, лиц неблагонадежных и сомнительных. Иезуиты, мечтавшие обратить в католичество индейцев, видимо, ехали сами. Однако индейцы, раздраженные иезуитами и шумными гостями, устраивавшими на них веселые облавы, оказались вовсе не радушными хозяевами. В ответ они с энтузиазмом принялись снимать скальпы с белых поселенцев, но Лоу было все нипочем. Именно он стал автором одного из самых живучих мифов, растиражированным им же через его чудо полиграфии – красочные буклеты: дикари – сущие дети, на лицо ужасные, но добрые внутри, готовы за безделушки отдать белому человеку и золото, и табак, и пряности. Силой своего воображения Лоу превратил два десятка старых торговых каравелл в огромный флот компании, уже везущий в метрополию золото и драгоценные камни, серебро и даже почему-то шелк. Наверное, действительно, что-то напутал с Индиями. Но не это главное. В ХХ веке многие из нас поверили своим, в общем-то, недалеким создателям "пирамид", приняв "мовродиевки" или членские книжки общества "Вахид" за ценные бумаги.
Что же тогда требовать от людей XVIII века? Тем более, что Лоу был по-своему гениален. Не поверил один человек. Принц Конде. Однажды он приехал в правление компании с мешками "двуиндийских" акций и потребовал обменять их на полновесное золото. Кто же откажет венценосной особе? Говорят, из здания правления принц вывозил золото телегами. За принцем побежали и знатные, и не очень знатные держатели акций. "Sic transit gloria idea! - Так проходит слава идеи!", – воскликнул бы кто-нибудь из античных ораторов или поэтов. Трест лопнул, акции превратились в бумажки, а сами бумажные деньги потеряли ¾ своей стоимости. Так что, Франция смело может оспаривать у США право на звание "родины Великой Депрессии". Все безусловные достижения Лоу были мгновенно забыты, его реформы – перечеркнуты, страна вернулась к средневековому денежному обращению золотом, а общество забилось в истерике, проявив редкую солидарность: все требовали смерти Джона Лоу.
Шотландец просил у Филиппа полтора года на завершение колонизации, но герцог Орлеанский, и тогда не потерявший веру в своего любимца, мог дать ему только несколько суток на побег из Парижа. Они оба верили, что Джон сумеет со временем вернуться, но скоро Филипп скончался от удара, предоставив мгновенно разоренного Лоу самому себе. Новые короли Людовик XV, а потом и Людовик XVI ничего не хотели менять, любили свои золотые луидоры и, как черт ладана, чурались любых новаций в финансовой сфере. Чем это закончилось – хорошо известно. Последнего из Капетов, Людовика XVI палач Самсон гильотинировал к вящей радости революционных парижан. Произошло это за двадцать лет до появления нового поколения французских ценных бумаг и через полвека после кончины в Венеции Джона Лоу, слывшего когда-то самым везучим человеком на свете…
http://www.biztimes.ru/index.php?artid=479
Одно из самых замечательных изобретений тысячелетия - бумажные деньги. Первым начал их серийное производство Жан Ласс, больше известный как Джон Ло по прозвищу Красавчик. Еще одно его прозвище - Отец Инфляции.
Знаменитый путешественник Марко Поло, побывавший в Китае в конце XIII века, утверждал, что там для изготовления денег вместо золота и серебра используют бумагу. Ему не поверили, но прошло три с половиной века, и бумажные деньги появились в Европе. Одним из первых (в 1661 году) их начал выпускать Стокгольмский банк. В 1695 году стараниями купца Йоргена Тура Мулена бумажные деньги появились в Норвегии. Однако первый массовый выпуск был произведен во Франции благодаря Джону Ло.
Ло родился в столице Шотландии в 1671 году. Когда Джону исполнилось двадцать, он счел Эдинбург слишком провинциальным и перебрался в Лондон. В апреле 1694 года Ло убил на дуэли противника, был арестован и приговорен к смертной казни. Но бежал из тюрьмы, спрыгнув с башни высотой 10 м. Его путь лежал в Амстердам. Еще в Лондоне Ло занялся спекуляциями с картинами старых мастеров, драгоценностями и ценными бумагами. В Амстердаме он стал еще и теоретиком. Джон внимательно изучил работу крупнейшего в Европе Амстердамского банка и написал книгу "Деньги и торговля, рассмотренные в связи с предложением об обеспечении нации деньгами". Ее основная идея состояла в том, что для оздоровления финансов и преодоления экономического застоя государству нужны банкноты особого, лучше всего государственного банка. Реализовать эту идею на практике Ло предлагал Шотландии, Англии, Савойскому герцогству и Генуэзской республике, но востребована она оказалась лишь во Франции.
Умерший в 1715 году Людовик XIV оставил в наследство правнуку, Людовику XV, роскошный Версаль и пустую казну. Поскольку новому королю было всего семь лет, государством управлял регент принц Филипп Орлеанский, человек неглупый, но легкомысленный и ленивый. Как за соломинку он ухватился за проект шотландца, и в мае 1716 года Ло получил патент на открытие акционерного банка с правом выпуска ассигнаций, которые свободно разменивались на звонкую монету. Очень скоро Франция вздохнула с облегчением. Умиравшая торговля начала быстро поднимать голову. Налоги уплачивались регулярнее. Банкноты Ло нередко ценились дороже золотых монет. Его банк открывал все новые отделения в крупных городах и в декабре 1718 года был преобразован в Королевский банк Франции, став, по сути, центральным банком страны.
Эффект от появления ассигнаций был столь очевиден, что регент требовал все новых выпусков. Его логика была убийственно проста: если после выпуска 500 млн. ливров результат оказался так хорош, то почему бы не выпустить еще столько жеN Но так думали далеко не все. По мере увеличения бумажной денежной массы курс ассигнаций падал, выраженные в них цены росли, а желающих обменять бумажки на звонкую монету становилось все больше. Золотой и серебряный запас банка таял на глазах, и 27 мая 1720 года под угрозой полной его потери Королевский банк Франции прекратил размен. В августе он был объявлен банкротом, в ноябре были аннулированы его банкноты, а в декабре Ло бежал из страны.
При последней встрече с регентом Ло сказал: "Я признаю, что совершил много ошибок. Но клянусь, что за ними не было нечистых и бесчестных мотивов, что ничего подобного не найдут в моей деятельности ". И это правда. Во Францию Ло приехал с 1,6 млн. ливров и все вложил в свой банк. Когда Франция приняла его идеи, он искренне почувствовал себя французом, немедленно принял французское подданство и даже перешел из протестантской веры в католическую. После эмиграции Ло жил на очень скромную пенсию, которую выплачивал своему бывшему любимцу принц Орлеанский. Умер Ло в 1729 году в Венеции, где перед смертью написал объемную "Историю финансов времен регентства" - видимо, чтобы оправдаться если не перед современниками, то хотя бы перед потомками. Его труд был опубликован спустя 200 лет, в разгар Великой депрессии.
http://persona.rin.ru/view/f/0/18418/lo-dzhon 
Начало
Помощь
Поиск
Календарь
Вход
Регистрация
